понедельник, 12 декабря 2011 г.

Как с помощью английского исправлять близорукость

Я Вам расскажу давнишнюю историю из своей биографии переводчика. Произошла эта история в Египте, где я работал на строительстве Хелуанского металлургического комбината. И получилось так, что с помощью английского языка я исправлял свою близорукость.

Конец 1977 года для советских граждан, работавших в Арабской Республике Египет, выдался тревожным. В то время у руля Египта стоял президент Анвар Садат, который был одним из организаторов египетской революции 1952 года, сбросившей колониальное иго британской империи.

              Оратор он был не хуже кубинского лидера Фиделя Кастро, выступал без единой шпаргалки и весьма эмоционально. В одной из своих многочасовых речей перед  десятками тысяч слушателей, широко транслировавшихся на средних волнах в прямом эфире, Президент  Садат в эмоциональном запале пообещал ради установления мира на Ближнем Востоке «поехать за миром» в израильский парламент (кнессет).

  Так спонтанно начался быстро подхваченный практичным американским президентом Джимми Картером мирный процесс, который вскоре закончился подписанием египетско-израильских мирных соглашений в КэДэвиде.

Наше советское руководство не ожидало такого резкого  поворота событий в египетско-израильских отношениях, в котором никто не заметил никакой «ведущей роли КПСС». Поэтому отношения СССР с ближневосточным союзником Египтом после пафосной речи президента Садата немедленно ухудшились.

Посольство СССР в Каире предупредило советских трудящихся подготовить вещи и сложить чемоданы на случай эктренного отъезда на Родину, если арабская сторона «попросит» советских строителей покинуть солнечный Египет досрочно до завершения контрактов на строительстве Хелуанского Металлургического комбината.

Строительство этого комбината досрочно уже покидали, бедолаги,  западногерманские инженеры. Это было задолго до того, как СССР стал оказывать интернациональную помощь братскому народу Египта.

Отчаявшись приучить местных специалистов к точности строительных операций и монтажа оборудования по немецким чертежам, немецкие инженеры тщательно собрали всю техническую документацию, выбросили в работающий колодец для разогрева чугунных заготовок и уехали в свою чудесную Германию.

С тех пор на Хелуанском металлургическом комбинате детали для ремонта работавшего немецкого оборудования на глаз без чертежей и без точных размеров вытачивали советские мастера токарного дела.

Мне, постоянному очкарику со стажем, хотелось привезти домой приличные оправы с модными в то время линзами, которые сами затемнялись на солнце. Такие очки в СССР можно было увидеть только на иностранцах. А заказать их можно было только в оптиках, обслуживавших работников ЦК КПСС. И по цене они были как простые очки в коричневой оправе, которые так любят бабушки для вязания.

Молодому человеку, носящему очки, естественно, хотелось, чтобы на него обращали внимание симпатичные девушки. Поэтому вопрос приобретения красивой оправы и стильных стёкол был весьма актуальным. Поскольку шанс уехать из Египта на Родину досрочно был слишком велик, я решил сделать заказ в дорогой оптике в самом центре Каира.

Зайдя внутрь, я быстро убедился в правильности своего выбора дорогого магазина оптики. Магазин встретил меня огромным ассортиментом линз, оправ и несколькими посетителями-европейцами. К моему счастью, такие дорогие оптики не посещали советские специалисты с моей работы.

Высокий уровень английского языка персонала и любезное обслуживание мне понравились. Продемонстрировав хороший вкус при выборе линз и оправы персоналу, я остановил свой выбор на итальянской оправе (оправу слёзками носил всем известный Джон Леннон) и сине-фиолетовых линзах.

Египтяне оказались хорошими специалистами, поскольку сразу поняли, что нужно сделать центровку линз в оправе больших размеров. Увидев мой выбор, пожилая пара англичан обратилась ко мне за советом, выбирая очки для своего сына. Оформив заказ, мой взгляд упал на стильную металлическую оправу стального цвета, которую я раньше не заметил.

К ней прекрасно подходили линзы пепельно-серого цвета. Оправа и стекла оказались французскими. И я нескромно заказал себе ещё одну дорогую оправу с затемняющимися стёклами. Выбор стёкол и оправ происходил на английском языке.

Примерив оправу, я увидел в зеркале не советского переводчика с металлургического комбината в предместье Каира, а симпатичного молодого иностранца, мимо которого теперь не пройдут симпатичные девушки. Оправы, которые я выбрал для своего заказа, совершенно преобразили меня. Скучные и некрасивые советские оправы больше не будут отравлять моё сознание. Эпоха эта для меня уйдёт в прошлое. И мне не нужно будет надевать их каждое утро!

Теперь  сомнения развеялись. Мне поскорее захотелось носить это чудо заграничной оптики и дизайна. Образ юноши в заграничных очках с модными самозатемняющимися стёклами наверняка привлечёт внимание симпатичных девушек.

В тот вечер я возвращался к себе домой в посёлок советских специалистов Эль-Таббин, а бурное  воображение уже рисовало, как по-новому потечёт моя личная жизнь в заграничных оправах. И я даже смогу носить их по очереди! А возможный досрочный отъезд на Родину уже не пугал своей неожиданностью, а только распалял моё воображение.

Дождавшись назначенного дня получения заказа, я помчался в Каир, окрылённый одной идеей: сегодня я преображусь и стану носить новые очки. Какое счастье для «очкарика» в советской оправе!

Итальянские очки оказались сработанными на славу! Линзы вставлены аккуратно, центры осей на месте. С уже вставленными стеклами они выглядели настоящим произведением искусства!
 Французская стальная оправа выглядела прекрасно! Всё-таки оправа со вставленными стёклами  выглядит совсем иначе…

Бегло осмотрев свои сокровища, я приступил к примерке. Моя внешность в новых очках превзошла все мои ожидания. Заботливо выданные к очкам мягкие салфетки для протирки быстро помогли довести до совершенной чистоты стёкла итальянской оправы. В ней меня можно было легко принять за европейского дипломата.

С французской оправой дело не ладилось. Пепельно-серые линзы оставались мутными и почему-то никак не поддавались протирке. Персонал делал вид, что ничего не случилось, что сейчас они очистят стекла от этой мути. Но время предательски шло, а я после каждой новой серии протирки понимал, что на самом деле это не грязь, а дефект литья стёкол.

Этот вывод привёл меня к пониманию того, что оптика решила избавиться от дефектной линзы, которую лучше всего вставить в оправу иностранцу. Он может не заметить дефекта и увезти заказ из Каира. Эти подозрения заставили меня вспомнить мой первый визит за заказом. Видимо мой безупречный английский, и помощь паре англичан были восприняты как диагноз: это заезжий, которому можно всучить некачественный товар.

Мои вежливые намёки на то, что мутность это на самом деле представляет собой дефект линз, не произвели должного эффекта на персонал оптики. Менеджер отказывался воспринимать мои аргументы. Надо было что-то предпринимать… Иначе пришлось бы взять на себя убытки и дополнительные расходы по замене стёкол. Тогда я решил пойти ва-банк.

Успокоившись, чтобы не раскрывать своих замыслов, я рассказал изумлённой аудитории присутствующих, среди которых были заезжие иностранцы, как некрасиво относятся в этой оптике к зарубежным специалистам, работающим по контрактам в Египте. Но мои рассказы не тронули чёрствые души хозяев оптики.

Тогда я уточнил в своём рассказе, что завтра утром на работе из моих уст лучший друг президента Египта Анвара Садата строительный магнат, миллиардер Осман Ахмед Осман, владелец строительной империи «Араб Контракторз», узнает, как и какими некачественными линзами оснащают оправы, работающих у него по контрактам, лучших иностранных специалистов из его команды.

Упоминание известных имён и заинтересовавшая присутствующих тема некачественного обслуживания вызвали видимое беспокойство у хозяев оптики, переместившихся из своих кабинетов в зал обслуживания. Перспектива возникновения возможных неприятностей из окружения египетского президента оказалась лучшим аргументом.

Хозяин разрядил накалившуюся ситуацию, и торжественно к удовольствию публики премировал меня подарком за счёт оптики. Оптика даровала мне поход на фабрику, где при мне была произведена замена стёкол на новые, действительно качественные.
С тех пор я долгие годы носил свои замечательные заграничные очки!

Теперь моя близорукость уменьшилась, а возрастная дальнозоркость так и не появилась.
Вот так с помощью английского языка и приличной лондонской фонетики я исправлял свою близорукость. 

1 комментарий:

  1. С удовольствием прочитала вашу статью в блоге, очень интересный рассказ и хороший слог рассказа. Правда, я не нашла вашего имени, чтобы обратиться к вам по имени.

    Любовь Денисова.
    Мир Вам!
    Блог: http://jesusmessiah-of-world.blogspot.com/p/blog-page_07.html

    ОтветитьУдалить